Баранец: – Виктор Баранец, полковник в отставке, военный обозреватель газеты «Комсомольская правда». Зенитно-ракетные системы С-300 и С-400 – лучшие в мире. Сегодня у меня в гостях человек, который имеет непосредственное отношение к этим системам. Это Игорь Рауфович Ашурбейли. Генеральный директор ОАО «Головное системное конструкторское бюро «Алмаз-Антей» в 2000-2011 годах. Доктор технических наук, потомок известного дворянского рода Ашурбековых. Родился 9 сентября 1963 года в Баку. В 1985 году окончил институт нефти и химии по специальности инженер-системотехник. С 1991 года – учредитель и президент АО «Международное бюро информации и телекоммуникаций», созданного вместе с ЦКБ «Алмаз». В 1994 году назначается заместителем гендиректора ЦКБ «Алмаз», а в 1998 году – первым заместителем.

В сентябре 2000 года решением совета директоров назначен генеральным директором ЦКБ «Алмаз», ныне это ГСКБ «Алмаз-Антей» име­ни академика А.А.Расплетина. Автор более 100 опубликованных научно-технических работ. Последняя реализованная разработка «Алмаза» - система С-400 «Триумф» - принята на вооруже­ние российской армии в 2007 году. В настоящее время Игорь Рауфович - научный руководитель КБ-1, председатель совета директоров холдин­га «Военно-промышленная компания», сопред­седатель Совета по воздушно-космической обороне. Всем известно громкое заявление пре­зидента страны Медведева, которое является нашим ответом на противоракетную оборону США. Во многом это заявление опирается на усиление российской противовоздушной и про­тиворакетной обороны. Скажите, у нас есть возможность в полном объеме реализовать за­дачи, поставленные руководством страны по этой части?
Ашурбейли: - Все сказанное Президентом абсолютно реализуемо. Здесь нет фантазий. Бо­лее того, есть некоторые области, которые не были упомянуты в этом выступлении, в частно­сти, нетрадиционные виды вооружений, оружие направленной энергии, в которых мы можем решить задач даже больше, чем поставлено. Так что с научно-технической точки зрения никаких проблем я не вижу.

Баранец: - Вы много лет связаны с разра­боткой и производством зенитно-ракетных комплексов. Как обстоят дела в этой области?

Ашурбейли: - Направление зенитно-ракетных комплексов, систем ПВО-ПРО - это, на мой взгляд, единственное прорывное направле­ние, в котором российское оружие пока еще яв­ляется первым в мире и конкурентоспособным на международных рынках. Это последнее на­правление, где мы никого не догоняем, не отста­ем, а наоборот, нас пытаются догонять. И если автомат Калашникова был общепризнанным брендом русского оружия в двадцатом веке, то С-400 - это, безусловно, бренд русского оружия XXI века. Это как раз то «наше все», которое мы стараемся найти сейчас в каждой отрасли в Рос­сии. Причем это поистине высокотехнологичный продукт, с большим экспортным потенциалом.

Я не вижу пока каких-либо системных при­чин, почему бы у нас вдруг возникло отставание в этой области. Тем более, что она становится приоритетной. Это мы видим и из заявлений на­ших лидеров.

Баранец: - В американской прессе прошла заметка, где американские специалисты от­кровенно говорят: мы пытались сделать некий аналог ПАК-3. Как мы не бились, как мы систему свою не перестраивали, а все равно пошли по русскому пути - сделали такие же стволы, та­кую же машину поставили. Сегодня что может сравниться в мире с нашими С-300 и С-400?

Ашурбейли: - Вы имеете в виду, видимо, фирму Raytheon - наших коллег и конкурентов. Это американская компания, которая разраба­тывает комплексы ПВО-ПРО «Патриот», ПАК-1, ПАК-2, ПАК-3. Да, они пошли по нашему пути, но, скажем так, не дошли. Не буду вдаваться в тех­нические детали. Скажу о другом. Уже второй век Америка как по сути большое островное государство, воюет не на своей территории. Поэтому и система ПВО для них не является на­столько важной, как для России. Другой вопрос - система противоракетной обороны. Система ТХААД и другие разработки, где речь идет о за­щите от межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися боевыми блоками. Вот это для них важно - обеспечить свою безнака­занность от ответных, ответно-встречных или превентивных ударов. Поэтому они и протяги­вают щупальца своей ПРО в Европу, поближе к «нашим берегам», что в общем-то логично. Так что, система ПВО для США не была настолько актуальна, может потому там и не достигнуты та­кие существенные успехи, как у нас. Пересмотр роли и места ПВО в СССР был проведен по ито­гам второй мировой войны. И в 1947 году Стали­ным было создано КБ № 1 («Алмаз», ныне ГСКБ «Алмаз-Антей») для решения задачи противо­воздушной обороны. Это было принципиально важно для страны, и там был совершен беспре­цедентный прорыв. Вот тот импульс до сих пор нас на гребне волны и несет.

Баранец: - А какие проблемы сейчас в раз­работке новейших комплексов ПВО стоят перед создателями этого оружия? И как они решают­ся?

Ашурбейли: - В части создания оружия я бы не назвал это проблемами. Просто есть ин­тересные научно-технические задачи, которые подлежат нормальному, плановому, красивому решению. Например, в части создания активных фазированных антенных решеток, позволяю­щих осуществлять селекцию разделяющихся боевых блоков межконтинентальных баллисти­ческих ракет, да и многие другие, о которых не хотелось бы говорить в открытой печати. Это все решаемые творческие задачи. Я не вижу здесь принципиальных трудностей. Понятны перспек­тивы, они заданы в тактико-технических харак­теристиках и тактико-технических заданиях на образцы вооружений со стороны Минобороны. Есть государственная программа вооружений, программа создания единой системы зенитно-ракетного оружия ПВО-ПРО пятого поколения. Другой вопрос, что есть проблемы, лежащие в иной плоскости, в организационном и кадровом направлениях. На мой взгляд, пришло время, когда пора менять политических «комиссаров» в управлении оборонкой на «военспецов», а так­же переосмыслить всю организационную струк­туру оборонной промышленности под новые, амбициозные цели, поставленные властью.

Баранец: - Армия уже очень ждет С-400. Существует мнение, что сегодня надежно сред­ствами ПВО прикрыта лишь Москва. Это так?

Ашурбейли: - Нет, это не так. Даже Мо­сква не в полом объеме прикрыта средствами ПВО. Но это всего лишь вопрос времени и де­нег. Нет реальных системных трудностей по за­щите ни Москвы, ни российского воздушного и воздушно-космического пространства в целом. И зачем, собственно, ждать систему С-400? Мы ее уже дождались. В 2007 году она принята на вооружение. Идут ее плановые поставки в вой­ска. Сколько заказывает Министерство оборо­ны, столько и производится.

Баранец: - Но нужно больше.

Ашурбейли: - Я не могу тут судить. Есть ГПВ, в которой несколько лет назад определе­но количество заказываемых систем С-400 до 2015 года включительно, а теперь утверждена и новая ГПВ до 2020 года. Под эти количества четырехсоток мы и были заточены. Есть военная доктрина, есть Генштаб. Это, в конце концов, их компетенция.

Баранец: - То есть внутренний тезис: да­вайте деньги - мы сделаем, сколько нужно?

Ашурбейли: - Можно сказать и так. Хотя я уже не руководитель разрабатывающего пред­приятия ГСКБ «Алмаз-Антей», но скажу, что для головного разработчика само по себе серийное производство не так уж важно. Первая страни­ца С-400 уже перевернута, надо идти дальше, в ее модернизацию, ввод новых ракет, в новые перспективные разработки. Вопрос серии для разработчика - всего лишь авторское сопро­вождение, которое зачастую отвлекает от пер­спективы.

Баранец: - А что там дальше? Там уже мелькает С-500?

Ашурбейли: - Я считаю, что преждев­ременно было говорить об этой системе. Но утечка была, и мы знаем откуда. Тут нанесен определенный вред. Система ведь уже завер­шила при мне этап технического проектирова­ния. Сейчас я наблюдаю, как после этой утечки начались «трудности» в разработке системы, потекли сроки ее разработки, возможно сни­жение тактико-технических характеристик. Но я хотел бы подождать еще некоторое время и по­смотреть, что будет происходить с разработкой этой системы дальше.

Баранец: - В этом отношении вы больше оптимист или пессимист?

Ашурбейли: - Я по определению не могу быть в этом вопросе пессимистом. Ведь даже само название С-500 я сам и придумал. После очередных успешных испытаний С-400, когда еще был жив мой учитель и предшественник ге­неральный директор Алмаза Николай Николае­вич Поляшев, у нас с ним в кругу военных зашел шутливый разговор о перспективах, что будем делать дальше. А в это время как раз на рын­ке появился «Мерседес С-500». Я и сказал: нам немцев надо обгонять, поэтому будем делать свой С-500. Так и родилось это название, кото­рое потом было положено на бумагу. Начался этап научно-исследовательской работы, потом опытно-конструкторской работы, техническое проектирование. Это моя любимица. Потому что систему С-400 начинали великие люди, гене­ральные конструкторы Алмаза - Борис Василье­вич Бункин, Александр Алексеевич Леманский. Огромные коллективы. А система С-500 - это мое детище, поэтому она мне особенно дорога.

Баранец: - Хватает ли мощностей для того, чтобы полностью выполнить задачи по противоракетной обороне? Я знаю, что стро­ятся два новых завода.

Ашурбейли: - Сегодня в изготовлении С-400 участвует практически та же промышлен­ная кооперация, что и в системе С-300. Мощ­ностей этой промышленной кооперации вдвое больше, чем существует серийный заказ на из­готовление С-400. Поэтому говорить о том, что не хватает мощностей для производства С-400, в том числе и для экспортного исполнения, не­корректно. Кроме того, модернизация страны подразумевает и модернизацию оборонной промышленности, что должно привести к су­щественному увеличению ее мощности в части производства. А новые заводы в России - это действительно редкость. И надо строить новые заводы. Но по поводу конкретно этих двух заво­дов у меня есть серьезные сомнения.

Баранец: - А что вас побудило к сомнени­ям? Можно было обойтись старой базой?

Ашурбейли: - Это глубокая тема, которая требует отдельного рассмотрения. Двумя слова­ми не объяснишь.

Баранец: - Чем ЗРК С-400 принципиально отличается от С-300?

Ашурбейли: - Набивший оскомину вопрос. Не буду повторять технические банальности, имеющиеся в открытом доступе в интернете. Рас­ставлю только некоторые акценты. С-400 - это не «последняя модернизация» С-300, а принципи­ально иная система иного поколения и назначе­ния. При этом не должно возникать ощущение, что С-300 - старая система. С-300 - это совре­менная, добротная, состоявшаяся система, кото­рая достигла финальной точки своего развития в том облике, который называется «Фаворит», в котором она поставляется последние годы зару-беж, и в том облике, до которого она доведена путем модернизации в войсках России. Такова уж особенность научной школы «Алмаза» - за­кладывать длинные рельсы на дальнюю дорогу. Менялась элементная база, спецвычислители, средства нападения вероятного противника и многое другое. Однако те системотехнические решения, которые были заложены еще при за­мысле С-300, позволяли так долго заниматься ее модернизацией. Она еще долгие годы будет находиться на вооружении российской армии и у стран-покупателей. А система С-400 - это си­стема перспективная, в которую также заложен огромный модернизационный потенциал, и ко­торая будет развиваться еще лет 10, а эксплуати­роваться лет 30.

Баранец: - За это время сделаете С-500?

Ашурбейли: - Давайте скажу для ясности. С-500 не приходит на замену С-400. Это отдель­ная система пятого поколения - система ПРО. С-400 останется в своей нише. А вот на замену С-300 приходит система «Витязь». Это ПВО. И все эти системы, и не только они, а, например, и прекрасный зенитный ракетный комплекс «Панцирь», разработанный в тульском КБП под руководством генерального конструктора, академика РАН Шипунова А.Г., друг друга до­полняют и находятся в единой системе зенитно-ракетного оружия ПВО-ПРО пятого поколения, головным исполнителем которой решениями военно-промышленной комиссии определен «Алмаз».

Баранец: - С-500 будет залезать и в ближ­ний космос?

Ашурбейли: - А если она туда не будет за­лезать, то зачем она нужна? Мы же говорим уже не об оперативно-тактических ракетах, а о меж­континентальных баллистических ракетах веро­ятного противника.

Баранец: - Как С-500 будет смотреться на фоне западных образцов? Есть ли на Западе что-то аналогичное? Американцы нам смогут на пятки наступить?

Ашурбейли: - Они работают в этом направ­лении. Та же система ТХААД, например. Но эта система работает только по баллистическим це­лям, не является многофункциональной. У нас же дела обстоят получше. Наша система призва­на поражать как баллистические, так и аэроди­намические цели.

Баранец: - Вы являетесь сопредседателем Совета по воздушно-космической обороне. Вы будете собирать в кучу лучшие мозги - военные, гражданские? Будете вырабатывать концеп­цию? Какова ваша роль в этом Совете?

Ашурбейли: - Точно это будет известно до конца года. Совет был создан по моей инициа­тиве в 2004 году, его возглавили два сопредсе­дателя - академик Бункин Борис Васильевич и бывший главком ВВС Корнуков. В составе Совета большое количество уважаемых людей в обла­сти ПВО-ПРО. Это и бывшие главкомы, и бывшие генеральные конструкторы, и действующие ру­ководители. Но сегодня кто-то считает опасным наличие такой авторитетной площадки научных мнений в области воздушно-космической обо­роны, поэтому оказывается существенное дав­ление, чтобы совет распустить.

Баранец: - Что за этим стоит?

Ашурбейли: - Попытка монополизации концерном ПВО «Алмаз-Антей» своей позиции в плоскости не только ПВО, но и с замахом на ВКО в целом. Иметь рядом такой орган, как независи­мый Совет по ВКО очень неудобно. Окончатель­ное решение будет принято на общем собрании 27 декабря этого года. Совет либо обретет но­вую силу, мощь и развитие своего потенциала, что совершенно необходимо сегодня, либо и эта последняя площадка для научно-технических дискуссий тоже будет ликвидирована.

Баранец: - Представьте, что состоялся совет по ВКО, у руководства страны есть пони­мание его важности, вы могли бы сами сформу­лировать, какие вопросы в связи с этим должны стоять на первом плане?

Ашурбейли: - Нет-нет. Совет ВКО не пре­тендует ни на какие роли. Это экспертное сооб­щество. Это некоммерческая организация. Она должна выполнять исключительно свои обще­ственные функции. Другой вопрос, что 1 декабря 2011 года в соответствии с решением Президента созданы войска воздушно-космической оборо­ны. Создан военный заказчик по ВКО в целом. Осуществлена моя давняя мечта. Но всегда долж­но быть зеркало. С одной стороны - заказчик, с другой стороны - исполнитель. Министерство обороны в этом плане оказалось более шустрым, чем промышленность. Оно уже сформировало заказчика. А в промышленности пока нет единой интегрированной структуры ВКО. А должна быть. Путей несколько. Преобразование существующе­го концерна ПВО в концерн ВКО, создание новой организации, некое микширование. Сегодня у нас есть только концерн ПВО со всеми своими досто­инствами и недостатками. Но есть еще и целый ряд других организаций, как государственных, так и частных, без которых невозможно постро­ить ВКО страны. Они не входят в состав концер­на ПВО и идти путем доминирования над ними, уничтожения их, поглощения - бесперспективно и неправильно. А каким именно образом их объ­единить в единую структуру, в единый холдинг ВКО - это задача, которая по уму тоже должна была быть решена к 1 декабря этого года. Но увы. Поэтому в ближайшее время надо бы принять окончательное решение по созданию интегри­рованной структуры ВКО, может быть даже феде­рального центра ВКО.